(Продолжение. Начало см. - По поводу письма генерала Мальцева - 1)
Генерал Мальцев пишет: «В феврале 1921 года по всей Грузии вспыхнули очаги народных восстаний против меньшевистского засилия. Ничего подобного не было; наоборот, все вместе с меньшевиками готовились воевать против русской армии. Где были грузинские большевики? Их вообще не было, не считая нескольких исключений – Махарадзе, Цхакаиа и др. И тех тогда в Грузии не было, они из Москвы натравливали русских и ждали оккупации, чтоб потом на всём готовом взять бразды правления в руки. Эти изменники! Предатели родины!
Революционный комитет, созданный для руководства восстанием... обратился к Ленину просьбой о помощи - пишет Мальцев. Этот комитет был за пределами Грузии, в тылу XI армии, если он вообще существовал ими же состряпанный. Это всем известный способ применяемый коммунистами. Но интересно всё же кто обратился к Ленину, какой ревком?... Неужели не известно, что XI армия была послана на Кавказ до появления «ревкома» в Грузии. Этот «ревком» и эти «восстания в Грузии» появились после того как её решено было проглотить.
XI армия оказывается была послана на помощь восставшему грузинскому народу. Если он на самом деле восстал бы против меньшевистского правительства без чужой помощи с лёгкостью справился бы с ним. А на самом деле никакого восстания не было, наоборот, грузинский народ тесно был сплочён со своим правительством, против вражеского нашествия и упорно воевал, но многочисленная армия одолела одну горсть грузин.
Со слов Мальцева XI армия начала штурм 16 февраля и 26-го взяла Тбилиси. Ни слова о самоотверженных контратаках грузинских войск неоднократно обрушивающихся на XI армию, а однажды такую сильную и ошеломляющую, что русские даже англичан заподозрили в помощи грузинам; на деле эти сильнейшие контратаки проводили отчаянные грузинские бойцы. «...Преодолено упорное сопротивление на коджорских высотах» - говорит Мальцев. Это упорное сопротивление артиллерийским огнём оказывала горстка юнкеров военного училища под руководством капитана Датико Мадчавариани...
Весь Тбилиси высыпал на улицы торжественно провожая на фронт свои войска с криками «ура». А когда, в один день, узнали что враг повержен и бежит, весь город ликовал.
Одним словом была настоящая война между нападавшими и защитниками родины. А теперь это окрестили помощью русской армии «восставшим в Грузии». А ещё попрекают! – Мы вас освободили. Таким манером они «освободили» всех «самоопределившихся» и впихнули в большую Россию.
Всё это России дорого обошлось, но она не жалела ничего лишь бы обрести у нас своих сторонников. И не только большевистская партия, даже церковь старалась переманить к себе наше духовенство. Они нашим беспрестанно твердили: вы жалкие, голодные вернитесь в лоно русской церкви и мы вас золотом засыпим. Зачем вам независимая церковь. Но ничего у них не вышло. – Наша скудная пища нам дороже вашего золота – был ответ. Аполон Кутателадзе работал в Кутаиси протодьяконом митрополита и он мне рассказал: в одно лето в Цхалтубо лечился московский митрополит Алексий и в наш собор часто наведывался. Однажды он прибыл со своим сопровождающим на прекрасной машине «М-1»; вошёл в собор, нашего митрополита не было, встретили я с протоиреем. Ему не понравилось убранство нашего собора, приказал сопровождающему бросить в кружку пять тысяч рублей и уходя сказал: разве так убого должен выглядеть кафедральный собор. Каково? А?
Этим он красноречиво показал служителям грузинской церкви, какое у них богатство как бы жили эти будь они вместе с Россией.
Таким образом мы попали опять в старое русло, которое мы считали покинутым в следствие революции. Россия свои действия оправдывала вымышленными интересами революции и она под этим флагом завоевала бы весь мир, как она завоевала многих своих сателлитов не мешай ей Америка.
Меньшевистские пропагандисты нас уверяли, что большевики людоеды и уничтожат Грузию. Я этому не очень то верил, но тем более не верил их противникам (были и такие, особенно инородцы, сторонники России, вернее их агенты) которые убеждали наивных, что с приходом России появится белая мука и мануфактура. А в итоге пришла та же старая Россия «выряженная в новую шубу» и «освободила». Для успокоения грузин барином посадили нашего земляка, большевика Орджоникидзе с лозунгом «да здравствует Советская Грузия», словесно подчёркивая мнимую независимость.
Но политика проводилась русская и Серго её проводил с таким рвением с каким ни один русский не сумел бы. Грузинский народ опять оказался под русским сапогом и началось настоящее его истребление. Расстреливали за любовь родины, за принадлежность к дворянству, за сопротивление революции, по любому поводу и какая разница это делалось руками Серго или какого-нибудь Иванова? А истребляли безбожно!... В Грузии не осталось семьи, которой не коснулись бы расстрел или ссылка в Сибирь. Видать меньшевики не лгали – уничтожали грузин, эту горстку народа. Орджоникидзе и его приспешники учинили полный разгул, кто смел пикнуть угрожали расстрелом. Так он угрожал протестовавшим тбилисским студентам. Пол Грузии, которых на месте не расстреляли лежит в замёрзшей сибирской земле. Почему? Зачем? Этого мы ждали от революции? Как ни вспомнить слова Кишварди!... И в правду в хаос вверглась страна. Все попробовали вкус «ЧК» и Сибири. И что? Со временем та же участь постигла активных партийцев, много молодёжи полегло из их рядов. Но они же тоже были грузинами? Зачем столько жертв? когда нас, без того, раз два и обчёлся.
Меньшевики никого не расстреливали. Помню один случай, только во время войны. При наступлении XI армии два большевика работали в штабе меньшевиков переправляя военные тайны своим. Их арестовали и наверное не расстреляли бы не сложась дела меньшевиков так плохо. Их расстреляли перед побегом, в Кутаиси. При восстании 1924 года много большевиков было арестовано в разных местах, но никто не был расстрелян. А большевики виновных, невиновных никого в живых не оставили.
Во времена большевиков царил полный произвол. Всю власть захватили подлецы и подонки. Кто кроме них пошёл бы работать «ЧК», расстреливать людей не все могут. Когда меня арестовали (в Тбилиси), в «ЧК» ни одного грузина не было. Были армяне и русские (большей частью евреи). В то время шутили (если кому-нибудь было до шуток), что в СССР всё население делится на три части – одна сидит в «ЧК», вторая – уже отсидела и третья – которая должна сесть в будущем.
И это называется освобождением?...
Нашу попытку защититься от людоедов, т.е. естественное чувство самозащиты «большие революционеры» называли национализмом, или ещё хуже – шовинизмом.
Как только началась война с большевистской Россией и XI армия во главе с Орджоникидзе приблизилась к границам Грузии, я, как и все горожане, свою семью не медля выслал из Тбилиси к родственникам в Кутаиси.
Бои с русской армией шли с переменным успехом. Но военные части один за другим следовали по направлению фронта, то кавалерия, то пехота, то артиллерия или разные добровольцы. Добровольцами были в основном студенты и школьники старших классов. Их невозможно было остановить, они требовали оружие и рвались на фронт. Патриотическое воодушевление было невероятным. Но были и такие, которые такой порыв поддерживали из политических соображении. Это были инородцы, в основном представители старой русской интеллигенции, которые спасаясь от гражданской войны в России, нашли убежище в Грузии и армянские коммерсанты боявшиеся потерять свои богатства. А остальные – инородцы – с удовольствием ждали оккупантов, надеясь половить рыбку в мутной воде.
Однажды, помню, в результате крупной победы наших войск, многочисленных пленных провели по проспекту Руставели.
Народ слегка успокоился, появилась надежда, что всё кончится благополучно. Но ...
Рано утром 25 февраля я вышел из дому (улица 1 мая, 18, рядом с площадью Ленина), вокруг царила необычная тишина, на улице никого не было; наконец кто-то оказался с красной лентой на рукаве. Я от него узнал, что наши войска отступая, на рассвете, прошли Тбилиси собираясь укрепиться во Мцхета. Я был ошеломлён. Мы ждали победу, так как неделю тому назад с фронта приехал раненый мой двоюродный брат Миша Геловани с хорошими обнадёживающими вестями. Я сразу повернул к дому, чтоб сообщить моему дяде Аполлону эту страшную весть. Надо было вместе с ним обсудить план побега из Тбилиси.
Аполлон меня успокоил и отговорил меня от побега. Потом мы вышли в город на некоторое время. По возвращению дворник Абдала нам сообщил, что какие-то молодые люди хотели занять нашу квартиру, думая, что мы сбежали, но он им помешал.
Убитый произошедшим, я поднялся к площади и побрёл по проспекту Руставели. Куда ни глянь везде незнакомые люди. Там и сям патрули русской армии вели арестованных наших солдат и сдавали в штаб. Там таких было уже много.
На площади стояли незнакомые люди, ожидая красных; потихоньку появлялись какие-то любопытные, пришла одна группа русских женщин, видать домработницы и они нашли друг-друга, чтоб вместе своих встретить; было холодно, они были в косынках, весело беседовали, посмеивались, грызли семечки, а шелуху прямо на улицу сплёвывали. - А помнишь Машенька, эрти, ори, эрти, ори... хахаха, смеялись, радуясь, что это «эти, ори» (раз, два) навеки кануло в лету и уже воскресло ихнее господство... В это время со стороны среднего базара появились всадники, а в конце на площади всё войско собралось; провели летучий парад. Потом командующий крикнул: - Да здравствует Советская Грузия!.. Так народ обманывали. Вокруг были армянские парни, русские, в основном женщины, и другие незнакомые лица; услышав этот лозунг они как то сникли, это им не понравилось; а у меня появилась какая та надежда, что ещё не всё потеряно.
С этого дня в Тбилиси всё изменилось: многие спаслись бегством, оставив свои дома и квартиры. Опустевшие дома знимали пришельцы. Например, прекраснейшую квартиру занял Алеко Жожикашвили на нынешней улице Цхакаиа. Эта квартира раньше принадлежала известному генералу Гиоргию Казбеги – председателю общества распространения грамотности. В квартире всё было нетронутым, только сервиз чего стоил? А – мебель?!... Потом, когда в 1937 году Алеко арестовали и расстреляли, его жена, у которой эту квартиру отобрали, успела много чего продать из этой мебели. Мне особенно запомнился обеденный стол, дубовый; крепкий как железо, тяжёлый и раскрывался на десять метров. Исходя из вышесказанного, можно себе представить, как выглядели квартиры и утварь богатых армян...
Трамвай стал бесплатным (другого городского транспорта не было), но попасть туда было невозможно, постоянно там сидела всякая сволочь и каталась; газеты (вышла «Правда Грузии») тоже – бесплатно! При выносе из типографии налетал народ с разных сторон требуя газету, передавая из рук в руки рвалась бумага, заполучить её тоже было невозможно. Часть из них расклеивали на стенках и я их там читал если находил.
Меня больше интересовали постановления ревкома, а в остальном ничего интересного не было: «Даёшь Батум!..», «Даёшь Сохум!..» и тому подобное.
Но вскоре всё пошло своим чередом. Транспорт и газеты стали платными, а потому и доступными.
Суровые обязательные постановления печатались в газетах и отдельных листках, которые расклеивались на улицах, в особенности насчёт твёрдых цен на продукты, нарушителей грозились расстрелять. Так расстреляли в первые дни какогото мясника – за продажу говядины по повышенным ценам. Без повышения цен невозможно было торговать. Карманы пришедших солдат полны были цветными бумажками, так называемыми советскими деньгами, за которые требовали товар, тогда как ихние «деньги» по сравнению с грузинскими - ничего не стоили.
Так или иначе, расстрел мясника народ очень напугал, особенно торговцев, и они всё спрятали, что смогли во избежании банкротства. Но теперь против тех «у кого находили спрятанный товар» появились новые постановления и были бесконечные аресты и расстрелы.
Через несколько дней поезда начали функционировать и я привёз жену с детьми в Тбилиси, но мы большую нужду испытывали, базары были пусты. Хорошо что в новом правительстве у меня были такие друзья как Шамше Лежава и Андро Кацитадзе. Андро госкомсоветом был назначен начальником управления грузинских железных дорог. Он мне предложил пост начальника учебной части, на что я с удовольствием согласился, так как министерство иностранных дел, где я работал было упразднено.
Мой отец в это время работал в Они, но во время войны он семью вывез в село Гари. Когда русские войска вступили в Рачу через Мамисонский перевал, он с испуга семью (мать, Уча и Гульнару, которой было всего три года) переслал по дальше, в другое село Сакао, к родственникам. Часть русских войск остановились в нашем доме в селе Гари на несколько дней, «отдыхали», амбар и марани были в их руках. После них много чего – вещи, сервиз, утварь и т.д. исчезло.
Через некоторое время в верхнюю Рачу заявились осетины с намерением введения в пределы так называемого «Южно-осетинского автономного округа» города Они, ссылаясь на обещания Филипе Махарадзе. Но рачинские коммунисты не уступили.
Одним словом была полнейшая неразбериха.
Мой отец, будучи учителем, всю жизнь посвятил обучению рачинских крестьян, но и его раскулачили как «большого» помещика, отобрали всё: поля, виноградники, лес, сенокосные луга, даже огород не оставили для разведения зелени.
Потом какая-то мразь заполучила руководство колхозом и заставила срубить красу нашей пашни - огромное ореховое дерево под тем соусом, что оно пашню затеняло. Это дерево было историческим; ему было примерно 400-500 лет; там раньше стоял дом наших предков, был большой двор, развалины старой крепости и придворной церкви. Только это дерево оставалось свидетелем прошлого, но и это не смогли переварить, как напоминание старого времени... Такими были тогда «строители новой жизни».
Теперь два слова о Кишварди Джапаридзе, которого упоминал, но не досказал. После революции он оказался в большом затруднении, разрушился стереотип его жизни и он выбился из своей колеи; не знал что делать, что предпринять, чтоб хотя бы немного приспособиться к условиям новой жизни. Мучился бедный; пока Грузия была демократической, его никто ни трогал, жил он по старинке и только в социалистической Грузии вкусил вкус правительства «рабочих и крестьян». У него отобрали сперва «латифундии», леса, поля и пастбища; потом под угрозой стал и приусадебный участок; он им казался слишком большим; урезали. Потом дело дошло до усадьбы и под предлогом того, что она им пригодится, решили отобрать. Оказавшись в крайнем затруднении он попросил меня замолвить словечко Левану Гогоберидзе, так как закон об экспроприации ещё не был принят.
Было лето 1929 года, Леван был вторым секретарём ЦК компартии Грузии (первым был М.Кахиани) и отдыхал в Шови вместе с женой (дочки Ланы у них ещё не было). Он был примерно лет на десять младше меня и поэтому он ко мне, по старому обычаю, относился с уважением.
И вот, однажды, Кишварди прибыл к нам в деревню в гости на своём прекрасном коне, выряженный в новый чоха-ахалух, опоясанный блестящим оружием, вместе с другом. Поведал о своей беде в новых условиях и попросил меня о посредничестве к Левану, в надежде на его помощь.
Я не смог отказать попавшему в беду соседу, пообещал помочь, вскочил на коня, так как другого транспорта тогда не было и отправился в Шови.
Повидал я Левана, вместе провели целый день. На мою просьбу помочь Кишварди он ему посоветовал во время убраться с этих мест, так как другого пути нет.
Кишварди вняв совету Левана, продал всё что смог. Вскоре переселился в Тбилиси и прожил там оставшуюся жизнь. Я часто вспоминаю его тревогу и слова сказанные в связи свержением Николая – чему радуетесь, налаженную страну постигнет хаос, собака хозяина не распознает.
И впрямь, сколько народу стало жертвой, сколько грузин (и женщин! Бедных женщин, и за что? За то, что она была женой осуждённого, или матерью, или дочерью), сколько померло в Сибири. Одни - как жертвы революции, другие - как меньшевики, третьи - как кулаки, четвёртые - как контрреволюционеры, да ещё не знаю за что. И стало всё вверх тормашками.
Старую Россию называли «тюрьмой народов», потому что в её пределах заключены были много наций, которых на протяжении всей истории она покоряла и угнетала (национально и социально).
Революция, которая принесла народу социальную свободу, освободила и нации, т.е. дала возможность устроить свою жизнь независимо, без вмешательства других. Выйти за пределы России или остаться должно было быть их волеизъявлением. И вышли многие (Финляндия, Украина, Грузия, Азербайджан, Армения, Эстония, Литва, Латвия; одним словом почти все, кроме русских). Но старая, шовинистическая, царская Россия проявила себя в большевиках и всех ушедших силой, посредством войны заволокла обратно в свои пределы (кроме Финляндии, которая сумела спастись) под лозунгом – кто не с нами, тот наш враг и единства пролетариата.
Для покорения Азербайджана Москва прибегла к следующей хитрости, подкупила нескольких азербайджанцев, которые якобы попросили Ленина освободить рабочий класс от господства мусаватистов и Ленин, ни мешкая, послал свои войска под руководством Орджоникидзе.
Потом, той же хитростью, с помощью нескольких армянских большевиков покорила Армению и настал черёд Грузии. И опять испытанный метод – посадили в глухом уголке Грузии нескольких агентов, которые якобы от имени грузинских рабочих и крестьян, по радио просили спасти от притеснений меньшевистского правительства. А Ленин какое имел право не помочь братьям: «самоопределение наций они в лозунг превратили, а на деле всех определившихся раздавили».
«На помощь восставшему народу» так озаглавил своё письмо генерал Мальцев. Как будто XI армия двинулась из России для «освобождения» бедного грузинского народа от гнёта «кровожадных» меньшевиков, т.е. покорить. Покорение сейчас называют «освобождением». Так освободили до Грузии не одно государство, а вот «бедных» финнов они «освободить» не смогли, и они до сих пор изнывают под игом собственного кровавого правительства. Оказывается даже Маркс сказал с иронией про русских, будто «освобождают» нации, а на деле их покоряют и расширяют свои государственные территории. Россия освободила Грузию от хорошей жизни, всё было у нас прекрасно устроено и политически и экономически, имели собственную валюту, войско; имели всё необходимое для независимого государства, но...
Прямо смехотворно (если б не было так плачевно) содержание письма Мальцева. Пишет, да и то в нашей газете (хотя какая она наша), которую читаем мы очевидцы всех тогдашних событий, знающие, что к чему. Он пишет «по всей Грузии вспыхнули очаги народных восстаний против меньшевистского засилия». Никакого восстания разумеется не было! Агенты русского правительства, будто большевики, сами устроили «восстания» наёмных банд, назвали «народным восстанием» и попросили русское социалистическое правительство о помощи. И оно «вынуждено было помочь»; но помогли не грузинскому народу, а их врагам, которые действительно боролись против жизненных интересов грузинского народа. Грузинский народ оказался в аду! Так при помощи подкупа и насилия большая Россия покорила маленькую Грузию. Россия - сосед хищный, сильный и ненасытный. «Верное интернациональному пролетарскому долгу... решило помочь грузинскому народу...» Грузинский народ не нуждался ни в чьей помощи! «...общее руководство действиями осуществлял Г.К.Орджоникидзе» написано в воспоминаниях Мальцева. Мы хорошо знаем, кто был главным руководителем постигшего грузинский народ этого большого несчастья. Что выиграли грузинские большевики тем, что способствовали России заново захватить Грузию? То что все они погибли насильственной смертью. Орджоникидзе самоубийством покончил свою жизнь, чекисты в пытках убили Орахелашвили, Буду Мдивани, Шамше Лежава, Мариам Орахелашвили и т.д. всех грузинских большевиков первого поколения. Сам Сталин как умер один бог знает. Они себя тем утешали, что за коммунизм погибали, но каков результат? – Голод, война всех против всех и, когда всё это кончится, один бог знает.
|
