В текущем, восьмидесятом году, Московскому университету исполняется 225 лет. Событие весьма значительное в культурной жизни нашей страны, и, стоит ли доказывать, как неудержимо потянуло меня, старого питомца Московского университета, в связи с этим обстоятельством, к воспоминаниям об этом священном для меня ВУЗе, приподнять завесу времени, воскресить события давно минувших лет. Как неудержимо летят годы! Когда я и мой брат-близнец Григорий, окончив Кутаисское реальное училише, впервые приехал в Москву, Московскому, тогда еще Императорскому, университету было всего только 150 лет. Стало быть, тому назад уже три четверти века, без малого. Это было в 1906 году... В тот же день по приезде в Москву с глубоким благоговением подошли мы к старому зданию университета. С трепетом сердца ступили на железную лестницу, ведущую в канцелярию; в мыслях витали бессмертные имена знаменитых питомцев этого священного «Храма науки», не раз шагавших по этой лестнице: Герцена, Огарева, Грибоедова, Лермонтова и многих других, составляющих славу и гордость России. И вдруг, к нашей несказанной радости, мы встретили здесь нашего школьного товарища из Кутаиси Андрея Размадзе, который так же наведывался по поводу своих документов. Встреча с Андреем Размадзе - впоследствии видным ученным математиком - была первым лучом радости, осветившим наше мрачное настроение, вызванное одиночеством в незнакомом городе. Вместе мы решили искать и нанять комнату. Очень скоро нашли ее недалеко от университета на Большой Никитской - ныне Герцена - улице, против консерватории. Радость наша еше более усугубилась, когда на Малой Бронной мы повстречали наших кутаисских земляков Олю и Володю Маяковских – друзей по гимназии наших младших братьев; оказалось, что их семья навсегда переехала на житье этим летом из Кутаиси в Москву... В то время Московский университет объединял в себе четыре факультета из коих юридический, историко-филологический и математический факультеты помещались в новом здании, а так же на Моховой, но только отделенной от старого здания Никитской улицей, а естественное отделение математического факультета и медицинский факультет находились в старом здании. Там же находился и актовый зал университета, недалеко от канцелярии. И вот, в этом актовом зале, попав туда по делу, мы увидели совершенно того не ожидая, мраморную доску с надписями. Она стояла там на невысоком постаменте и была величиной, приблизительно в один квадратный метр. На доске крупными золотыми буквами были вырезаны имена учредителей Московского университета. И это заинтересовало нас... - Ея Императорское Величество Государыня Императрица Елизавета Петровна, - прочли мы на доске. - Ломоносов, Михаило Васильевич. Здесь уже не припомню какой был титул, и был ли вообше. И вдруг ..., - Грузинский царевич Вахушти Вахтангеевич!... Даже в глазах зарябило от неожиданной радости. Грузинский царевич Вахушти! Известный ученый! Географ и историк! Четвертым и последним в списке значился граф Шувалов. Имя и отчество не запомнил. Мы испытали глубокое волнение и гордость. Доска стояла на очень удобном месте, бросаясь в глаза всем, и ее читали, ибо нельзя было пройти рядом и не окинуть ее глазом. Мы, как вкопанные, стояли перед доской, пристально смотря на нее; брат спрашивает меня: почему Вахтангеевич, а не Вахтангович? Мне эта форма также показалась несколько необычной, но что я мог ответить? Я знал не больше него, а только стоял как он и любовался вырезанными золотом буквами. Это наше упорное стояние перед доской не осталось незамеченным со стороны стоявших там, так же в ожидании ректора, студентов. - А что тут интересного, товарищи? - Спросил один из них, не без иронии смотря на доску. - Как что? - Здесь все интересно! Но нас заинтересовал еще и наш соотечественник Вахушти, известный ученый, который также принимал, как видите, участие в основании нашего университета. И нам это понравилось. И не только понравилось, но даже дало нам толчок на гордость! И как не стоять здесь после этого? Как не любоваться этой доской? Ведь она выставлена тут не зря, а для того, чтоб ее читали! Об этом нашем «открытии» мы не преминули рассказать в тот же день многим из наших товарищей, но оно для большинства из них оказалось вовсе не новостью. Мы и домой написали об этом отцу, написали братьям, учившимся в гимназии в Кутаиси и даже близким, и «раструбили» чуть ли не по всем знакомым. Этот факт, говоряший об участии нашего соотечественника в основании Московского университета настолько глубоко задел нас – молодых москвичей. Да и потом не раз приходилось мне писать об этом интересном случае. А между тем, совсем недавно, перечитывая грузинский журнал «Цискари» за 1977 год (N7), я наткнулся на статью, несказанно меня удивившую, если не сказать поразившую, своим опрометчивым заявлением, что, дескать, участие царевича Вахушти в учреждении Московского университета не основательно, ибо, несмотря на тщательные поиски, мемориальная доска с его именем не обнаружена, ввиду чего - заключает автор - нужно считать, что она - доска - скорее всего плод фантазии дореволюционных студентов-грузин Московского университета. И это читал я черным по белому, я - видевший эту доску воочию, читавши ее и перечитывавший, любовавшийся даже буквами текста. И мне стало обидно за правду, обидно за истину, за справедливость. Да, сказал я в сердцах, бывают же ошибки на свете! И даже у ученых. Но эти ошибки, будем надеяться, конечно, невольные. Доска, что была в то время на самом деле, это факт и факт непреложный. Но если ее почему-то не стало теперь, или ее не сумели найти, то что может быть легче, как обратиться к другим доказательствам, к другим документам, могущим подтвердить список учредителей. Московский университет не беден архивами. Они именно и скажут всю правду. Следует отметить, что упомянутую мемориальную доску видели и оставили о ней свои воспоминания очень многие из числа студентов-грузин Московского университета. Вот например Джавахишвили А.Н., впоследствии видный ученный-географ, академик АН Грузинской ССР! В своем небольшом воспоминании рассказывая о первых своих студенческих годах в Московском университете, отмечает, что будучи еще на первом курсе, в 1895 году, в актовом зале старого здания университета на Маховой улице видел доску с надписью: «Учредители Императорского Московского университета Её Величество Императрица Елизавета Петровна, граф Шувалов, Михаило Ломоносов, царевич Вахушти» (см.А.Н.Джавахишвили,. «Начало пути», Тбилиси, 1969, стр.16,17 на груз. яз.). Слова эти приведены автором на русском языке, и я их привожу без изменения. Имеются сведения об указанной доске и в грузинской газете «Теми» (17.08.1912 г.). Автор корреспонденции из Москвы Т-ли (Тулашвили И.Н., товарищ председателя правления обшества грузин в Москве), рассказывая о своем розыске в Москве могилы царевича Вахушти, напоминает грузинской обшественности о необходимости уделения должного внимания этой могиле и заканчивает свое письмо следующими словами: «В актовом зале Московского университета, на мемориальной доске с указанием имен учредителей университета имя царевича Вахушти занимает и сегодня далеко не последнее место». А корреспондент газеты «Сахалхо газети» И.Т. (писатель Иосиф Татишвили) в своей статье, также из Москвы, говоря о царевиче Вахушти, что он «один из учредителей Московского университета» сообшает даже, что в актовом зале университета стоит его бюст (см. газ. «Сахалхо газети» от 17 мая 1912 года). Академик А.Н.Джавахишвили в одном из научных трудов, опубликованных в 1947 году, упоминает о царевиче Вахушти, как об одном из учредителей Московского университета: «Вторая четверть ХVIII столетия, - говорит он - когда протекала самая интенсивная научная деятельность царевича Вахушти в Москве, совпадает с возникновением целого ряда научных организаций, как например учреждение Российской Академии наук в 1725 году, географического департамента в 1739 году, Московского государственного университета в 1755 году, одним из учредителей которого был царевич Вахушти» (см. А.Джавахишвили, Вахушти Багратиони видный грузинский географ. Труды Института географии им.Вахушти, Тбилиси, 1947, стр.7). Одним из учредителей Московского университета считают царевича Вахушти и поэт-академик Георгий Леонидзе (см. Г.Леонидзе, Из истории русско-грузинских культурных взаимоотношений. Вахушти Багратиони, крупный грузинский ученый. Газета «Комунисти», № 118 от 8 мая 1963г.). Считает его таковым и член-корреспондент АН Грузинскоы ССР В.Н.Габашвили (см. В.Габашвили, Вахушти Багратиони историк. Грузинские ученые. Тбилиси, 1951, стр.56; его же, Вахушти Багратиони, Тбилиси, 1969) и проф. Л.Маруашвили (см. его «Основатель изучения географии Грузии Вахушти Багратиони (1696-1772), Тбилиси, 1956). Проф. Л.Маруашвили, в опубликованном им в 1959 году труде под редакцией известных русских ученых, пишет: «Вахушти был одним из четырех членов учредителей Московского университета вместе императрицей Елизаветой Петровной, И.В.Шуваловым и М.В.Ломоносовым, что отмечено на золотой доске, прибитой к зданию университета» (см. Отечественные физико-географы и путешественники, под редакцией Н.Н.Барановского, Н.Б.Дика, Х.К.Ефременко, О.Н.Соловьева, Москва, 1959). Таким образом ясно, что факт существования мемориальной доски с именами учредителей Моковского университета со включением имени царевича Вахушти, виденной мною с братом в 1906 году, подтверждается еще и целым рядом других очевидцев студентов, корреспондентов газет, писателей, ученых, к тому же весьма солидных и популярных, что явно и без всяких оговорок устанавливает факт участия царевича Вахушти в учреждении Московского университета, факт твердый и непоколебимый, исключающий какое-либо сомнение, ибо без этого участия и имя его не могло бы попасть на мемориальную доску. Полагаю, что все это звучит вполне убедительно, и не может не быть убедительным и для уважаемого автора статьи в журнале «Цискари». В довершение всего скажу еще несколько слов о нашем юбиляре. Москва и Московский университет оказали на нас обоих братьев огромное влияние; мы не только учились там, но и росли духовно, общаясь с московскими друзьями, бывали почти везде, где только могли вкушать духовную пищу, старались и самим принять участие в развитии русско-грузинских культурных взаимоотношений и пропагандировать по силе возможности грузинскую культуру, и с этой целью выступали с докладами по вопросам литературы, занимались переводами на русский язык образцов художественной прозы грузинских писателй, рисовали портреты деятелей нашей культуры. Мы ездили даже на поиски могилы выдающегося грузинского просвети-теля и лексикографа С.С.Орбелиани в село Всехсвятское, побывали в Ясной Поляне в 1910 году на похоронах Льва Николаевича Толстого, встречались с писателями Максимом Горьким, Леонидом Андреевым, Алексеем Толстым, даже с Анатолем Франсом - с великим французским писателем, гостившим в Москве в 1913 году. И все это с единственной целью, с целью популяризации грузинского имени, грузинской культуры, в те времена не очень известной и не популярной в широких кругах. И на все это добро, на всю эту похвальную для студентов работу вдох-новляла нас, молодых энтузиастов, изумительная обстановка тогдашнй Москвы, нашей дорогой «белокаменной». Москва была такой задушевной, сердечной, теплой, и мы настолько привыкли к ней и полюбили ее, что даже трудно стало расставаться с ней и больше всего с нашим обожаемым университетом. С тех пор прошло много времени. Я успел состариться, но первые студенческие годы проведенные в Москве и эпизоды связанные с ними, особенно мое с братом «открытие» мемориальной доски с именем царевича Вахушти, до сих пор не стираются в моей памяти и дают о себе знать упорным желанием вылиться наружу. 1980г.
| 
